Бешеный прапорщик 2 - Страница 3

Так за Царя, за Родину, за Веру

Мы грянем громкое ура, ура, ура!

Из темного леса навстречу ему

Идет вдохновенный кудесник,

Покорный Перуну старик одному,

Заветов грядущего вестник.

Уже почти добрались до рва... Осталось каких-то пятьдесят метров. Поднимаю импровизированный флаг повыше и начинаю им размахивать. Так, на всякий случай. А то не увидят в начинающихся сумерках. Зрелище, конечно, странное, напоминает анекдот про чукчу, норд-вест и заблудившихся подводников...

Скажи мне, кудесник, любимец богов,

Что сбудется в жизни со мною?..

- Эй, стой! Кто такие?

- Свои, российские! Позови кого-нибудь из офицеров! - Сейчас будем проситься попить, а то так есть хочется, что аж переночевать негде...

Пустили и попить, и поесть, и переночевать достаточно быстро, но не без некоторого замешательства. Солдаты запустили нас во внутренний двор, где уже дожидался комитет по встрече в лице штабс-капитана, отрекомендовавшегося Федоренко Игорем Александровичем и двух прапорщиков. Невольно стал просчитывать, в каких окнах-амбразурах могут размещаться стрелки-пулеметчики, которым дана команда в случае чего уничтожить переодетых диверсантов. И тут же себя одернул. Все же 1915-й на дворе. Правила ведения боевых действий чтут во всех армиях, и до создания 800-го Бранденбурга еще жить и жить. Хотя, если подумать, - не факт, что он появится на свет Божий.

Комендант форта не скрывал своего удивления. И его можно было понять. Крепость в осаде, форт постоянно штурмуют или обстреливают из пушек, а тут появляется сотня добрых молодцев, которые просятся на постой, будто все происходящее их не касается. Впрочем, его удивление было недолгим. Узнав, кто мы и откуда, и поблагодарив за помощь в отражении атаки, распорядился, чтобы отряду выделили казарму, из которой всего несколько дней назад отправили в цитадель пехотную роту. Затем вызвал фельдфебеля с выражением глаз образцово-показательного старшины:

- Пантелеич, всех прибывших накормить горячим ужином.

- Так, Вашбродь, неположено! Оне ж на довольствии не стоят! Чем я их кормить-то буду?

- Я ж тебя знаю не первый год, не прибедняйся. Всегда запасец на черный день имеешь. Люди две недели по германским тылам гуляли, надо накормить как следует! Все, иди.

Фельдфебель, бормоча под нос что-то типа "Шастают тут всякие, корми их, дармоедов!", удалился, а штабс-капитан поворачивается ко мне:

- Можете размещать своих чудо-богатырей, Денис Анатольевич. За фельдшером для раненых я уже послал. А затем, через полчасика, милости прошу вновь прибывших господ офицеров отужинать с нами. Взял за правило собирать вечером, если к тому есть возможность, своих прапорщиков для обсуждения дел насущных. Заодно и вы сделайте милость, расскажите, что там снаружи творится, а то мы здесь в осаде закисли слегка.

- Так мы уже сколько времени по германским тылам болтаемся, Игорь Александрович. Сами толком не знаем никаких новостей.

- Ну, тогда расскажите о своих подвигах. Поделитесь, так сказать, боевым опытом. Новые люди, новые мнения...

После того, как каждый боец получил спальное место, кусок хлеба, миску горячей каши и кружку с чаем, вестовой привел нас с Оладьиным и Волгиным в большую комнату, на языке сухопутных шпаков, тащивших службу в форте, гордо именовавшуюся: "Помещение для начальствующего состава", и представлявшую собой что-то среднее между канцелярией, столовой и библиотекой. Кто-нибудь из флотских, попав сюда, назвал бы, наверное, ее кают-компанией. Окон не было ввиду того, что находилась комната в подвальном уровне, но промозглости и сырости отнюдь не чувствовалось. Крашеные светлозеленой краской стены, неяркий свет плафонов, дополнявшихся настольной лампой в зеленом абажуре, два длинных стола, составленных вместе, десяток стульев вокруг них, диван в дальнем углу, этажерка с книгами возле стены, - все это создавало некоторое подобие уюта и напрочь отбивало подсознательное ощущение казармы, или, как это называется сейчас - "казенного присутствия".

Штабс-капитан был занят достаточно серьезной, если судить по выражению лиц, беседой с худым чернявым подпоручиком, который, оживленно жестикулируя, пытался что-то доказать собеседнику. Трое молоденьких прапорщиков пускали в вентиляционную трубу клубы табачного дыма, изредка перекидываясь репликами. Увидев нас, Игорь Александрович остановил собеседника и обратился к присутствующим:

- Минуту внимания! Я пригласил на ужин офицеров партизанского отряда, который пробился к нам и помог отбить атаку германцев. Знакомьтесь, господа!

Ритуал знакомства очень напомнил порядок проведения строевого смотра. Каждый по очереди называл свои анкетные данные: должность, звание, фамилию, имя и отчество. Молодые прапора смотрели на нас, как на какое-то непонятное явление природы. Особенно после того, как Волгин с Оладьиным дружно отказались от водки, а мне пришлось объяснить, что в роте - сухой закон, и не к лицу командирам подавать ненужный пример. Тем не менее, беседа потихоньку закрутилась вокруг сегодняшнего штурма. Первый вопрос был задан одним из прапоров и был вполне ожидаем:

- Скажите, господа, а откуда у вас Андреевский флаг? Я сначала глазам своим не поверил. Везде поля, леса. А тут - люди с морским знаменем.

- Видите ли, мон шер! - В словах прапорщика Сергей Дмитриевич, наверное, уловил некую насмешку, потому и отвечал, на мой взгляд, излишне вежливо. - Дабы наше с вами рандеву состоялось, пришлось захватить германский пароход и на нем добираться до крепости. Могли бы и пешком, но боялись не успеть.